На нашей планете есть уголки, которые чуть опаснее остальных. Таковыми, например, являются мангровые леса субтропического региона, дом не только для впечатляющего количества рыб, но и для пауков, и для змей, и для крокодилов, не говоря уже о млекопитающих и насекомых. Тем, кто случайно оказались в зарослях мангров, совладать с этой живностью крайне непросто. В этих случаях на помощь приходят местные жители.
Киах — рыбак. Он родился и вырос в домике среди вечнозеленых зарослей, в четыре года поймал свою первую рыбу, в одиннадцать сам повел лодку. Вся его жизнь — балансирование на краю. Затянется ли в этом году половодье или напротив, пройдет быстрее? Достаточно ли черепах вернется в родную бухту? Не взлетят ли до небес налоги на продажу? Все это решает природа, разнообразные божества или сама вселенная, не суть. Главное, что не Киах. Дело Киаха — ловить рыбу да следить, чтобы другие любители морепродуктов не оттяпали ему ногу по щиколотку.
А это, признаться, вполне вероятно: вдоль лица у него идет длинный шрам — подарок от бенгальского тигра на двадцать третью годовщину существования, — из-за чего Киах хуже видит левым глазом. Зато слух у него развит отменно, и с копьем он давно на "ты". Когда море штормит, и покидать мангровые леса, гасящие волны своими крепкими корнями, небезопасно, он ловит рыбу с крыльца своего дома, отслеживая малейший всплеск. Штормит здесь частенько, потому волосы Киаха не только вечно зеленые под стать лесам из-за случайных водорослей, но и вечно кудрявые из-за морской соли. Порой столь экстравагантный для европейского глаза вид положительно сказывается на продаже.
Торговля зачастую даже опаснее ловли. Рыбаков возле мангр хватает, и рынок по утрам хуже американской биржи на ее заре: отовсюду слышны зазывания торговцев на местном, пиджине и койне, запах свежей рыбы смешивается с запахом уже залежалой, а сам рынок, расположенный на причале, того и гляди рухнет, рассохшись за не один десяток лет.
Киах никогда не кричит. Его вид говорит сами за себя. Будь его воля, он забрал бы корзину с рыбой, вооружившись потрепанными перчатками без пальцев, чтобы прутья не натирали и без того огрубевшую кожу рук, и никогда бы не вернулся сюда, но на одних рыбе и черепахах не прокормишься. Приходится просыпаться с рассветом, а затем стоять, изнывая от жары и влажности, целый день, надеясь, что это не напрасно. Немного спасают рубашка с перфорацией, через которую кожа дышит лучше, чем через дешевые футболки, да крепкие ботинки, благодаря которым ноги не скользят по мокрым доскам. На шее висит оберег — подвеска, доставшаяся от матери. Киах не разобрался до конца, что это такое, но кто-то из приезжих сказал, что это "желудь". "Желудь" — первое слово, которое он запомнил из пиджина ради забавы, а не ради нужды.
Недавно, посещав рынок в качестве покупателя, а не продавца, Киах обзавелся штанами из плотной ткани с забавными изображениями рыбок. Рисунок, конечно, какое-то время его смущал, но позднее, когда продажи пошли в гору, он смог извлечь из этого свои плюсы. Теперь о профессии Киаха можно догадаться без особого труда, а значит, можно не доказывать лишний раз поутру, что это место на пирсе — его. Кроме того, у обновки удобные карманы, и ткань на удивление легка, несмотря на прочность. Нужно будет спросить у приезжих, как называются такие штаны.
Но это будет не сейчас. На сегодня продажа подходит к концу, и последние рыбаки уносят нераспроданный товар, а завтра — снова в море, за новой добычей.
